Всё реже и реже в последнее время встречался мне на площади Мира этот невысокий сухощавый старик с выцветшими глазами, медленно идущий и опирающийся на палку. На приветствие он всегда отвечал весёлым, ласково дребезжащим старческим голосом и, постояв со мной немного, завершал свою с каждым разом сокращающуюся прогулку. А вот в октябре он ушёл от нас навсегда, и никто в Жигулёвске не скажет ему вслед: «Это наш бывший военком Павловский».
На мои распросы о военном периоде его жизни, когда он, молодой лейтенант, командир танкового взвода 3 батальона 75-й танковой бригады 1-й Краснознамённой армии 1 Дальневосточного фронта Иван Яковлевич Павловский принимал участие в августе 1945 года в боях с японскими войсками в Манчжурии, получал я короткие в несколько слов ответы: «Да, японцы дрались храбро. Не раздумывая бросались со взрывчаткой под наши танки, В обороне держались до последнего солдата. Нам пришлось нелегко…». Два фронтовых ордена Ивана Яковлевича, полученных за подвиги, отправили меня после знакомства с ним в поиски.
Вот отрывок из воспоминаний генерал армии Афанасия Белобородова, командовавшего тогда 1 Краснознамённой армией:
«…В ночь на 11 августа танковая бригада подполковника Крупецкого начала марш-маневр на Лишучжэнь. К полудню головной батальон майора Назарова, имея десантом на броне саперную роту капитана Таранина, вышел к городу. Слева катила свои воды река Мулинхэ, справа за земляным валом, виднелись затейливые кровли китайских храмов, прямо впереди простиралась низина. На ней — железнодорожная станция, а еще дальше — мост через Мулинхэ. "В бой за станцию не ввязываться. Наша цель — мост. Вперед!" — приказал по радио командир батальона. Танки рванулись к мосту. Место было открытое, японцы увидели их издалека, забегали по мосту, закопошились. Опытный сапер капитан Таранин сразу понял, что значит эта суета: подпаливают бикфордовы шнуры! "Нажми! — крикнул он в открытый верхний люк командиру танкового взвода лейтенанту Павловскому. — Мост заминирован! Взорвут!" Лейтенант прибавил скорость, три его машины, ведя огонь из пулеметов, ворвались на мост. Саперы прыгали с танков, схватывались с японцами врукопашную, кололи штыками, крушили прикладами, пробивая дорогу к мешкам и ящикам с взрывчаткой, сталкивали их в реку. Дело решали буквально секунды — огнепроводные шнуры были короткие, дымок, обозначавший горение, стремительно бежал к капсюлям-детонаторам. Чуть промедлишь—взлетишь на воздух вместе с мостом. Но все обошлось благополучно, ящики и мешки с толом рвались в воде, в речных глубинах. Когда Кузьма Емельянович Назаров подъехал на своем танке к мосту, машины Павловского уже заняли оборону на западном берегу Мулинхэ, а саперы Таранина, утирая пот с разгоряченных лиц, свертывали махорочные цигарки...».
Нужно согласиться, что не о каждом ветеране Великой Отечественной войны можно найти такое увековечение. Вот что писал при представлении к награждению лейтенанта Павловского его командир батальона – майор Назаров:
«За смелые и решительные действия при взятии Чангушинь, г. Лишуджень, г. Лешкоу в разведке. За взятие моста через р. Мулинхэ в районе г. Лишуджень, подготовленного к взрыву японскими солдатами. За смелые действия при уничтожении офицерской группы в ДЗОТ на ст. Чушань, несмотря на угрозу уничтожения танка и экипажа японскими истребителями (смертниками)».
А это из другого наградного листа на лейтенанта Павловского:
«В бою за ст. Чушань он своим танком уничтожил 5 автомашин с боеприпасами и вооружением, чем воспрепятствовал отходу японской группировки и уничтожил более 20 японцев. В этом бою был ранен».
Так случилось, что рассказ о жизненном пути ветерана с биографическими зарисовками из архивных материалов не был мной написан при его жизни. Были сомнения, что в силу скромности он даст согласие на его опубликование. Данная заметка частично исправляет мою ошибку. Мы помним Вас, дорогой Иван Яковлевич!
Ю.Зверев